Что «главный ненавистник Советской России» говорил о Николае II, Ленине и Сталине
150 лет назад родился «величайший британец» — сэр Уинстон Черчилль. Вождь большевиков Владимир Ленин называл его «величайшим ненавистником Советской России». Черчилль, занимавший разные министерские посты в британском правительстве, действительно холодно относился к СССР, однако его высказывания о русских были не столь однозначны. Был ли харизматичный англичанин с сигарой в зубах русофобом — в материале «Газеты.Ru».
Молодой Черчилль и царская Россия
Мало кто из англичан известен в России так хорошо, как сэр Уинстон Черчилль. Занимавший пост британского премьер-министра в годы Второй Мировой войны, он в первую очередь запомнился как историческая фигура — соратник советского вождя Иосифа Сталина и американского президента Франклина Рузвельта, один из архитекторов послевоенного мироустройства.
Черчилль был не только премьером — его карьера в британском правительстве продолжалась полвека. За это время сэр Уинстон много чего сказал о России, русском народе, большевиках и СССР.
Владимир Ленин называл Черчилля «величайшим ненавистником Советской России», а Сталин уже отзывался о господине премьер-министре как о «старой боевой лошадке» и пил с ним кофе с ликером в Кремле. Сам же Черчилль ненавидел большевизм, но его отношение к России было сложнее. Впрочем, это всегда было отношение британского политика, для которого русские и советские интересы были чужими либо по национальным, либо по идеологическим причинам.
Впервые дальний потомок Рюриковичей и герцогов Мальборо, будущий сэр Уинстон (еще 15-летний), упомянул о России в своем стихотворении «Инфлюэнца», которое посвятил эпидемии гриппа, опустошившей Азию и Европу в 1889-1890 годах.
По милям унылых равнин Сибири,
Где русские изгнанники трудятся в цепях,
Он двигался бесшумной поступью;
И пока он медленно скользил,
За ним по небу следовали
Души умерших.
Как сообщает исследовательский Международный Центр Черчилля, еще в 1898 году молодой Уинстон обличал «империализм России», где «крестьяне голодают» (в то же время десятки тысяч человек погибли от голода в Ирландии и в Индии). А в октябре 1904 года Черчилль клеймил «русский деспотизм», нахваливая «борьбу поляков и финнов за свободу». Тогда же он ругал еврейский погром в Кишиневе в 1903 году (было убито 49 евреев, русское правительство судило сотни погромщиков, часть отправили на каторгу) и «ужасы Благовещенска» — там в 1900 году на фоне китайского восстания боксеров и убийства русских на Китайской Восточной Железной дороге при попустительстве местных властей были убиты тысячи китайцев.
Русскую власть британский политик называл «суровой и угрожающей». Однако Россия тогда заботила Черчилля мало, отмечал в интервью американский историк Джон Лукач.
«Он очень интересовался Европой. Он был гораздо более «панъевропейски» настроен, чем почти весь остальной британский истеблишмент того времени. Он очень настойчиво ратовал за военное соглашение с Францией, задолго до 1914 года, но не за военный союз с Россией», — рассказал Лукач.
Про Николая II Черчилль также отзывался противоречиво. То он сравнивал его с последним королем Франции перед революцией — Людовиком XVII, «колеблющимся и несчастным государем». То утверждал, что Николай был «настоящим, простым человеком средних способностей, милосердным и истово верующим — но тяготы высших решений сошлись на нем».
Впрочем, стоит учитывать, что Черчилль был британцем, и его оценки русского царя — это оценки со стороны лица, отстаивающего свои национальные интересы, чуждые российским. Вряд ли Черчилль столь же вольно стал бы критиковать своих королей Георгов.
Мистер Черчилль и большевики
В 1919 году Черчилль занял пост военного министра и стал одним из ярых сторонников британской военной интервенции против РСФСР.
«Английский военный министр Черчилль уже несколько лет употребляет все средства, и законные, и еще более незаконные с точки зрения английских законов, чтобы поддерживать всех белогвардейцев против России, чтобы снабжать их военным снаряжением. Это — величайший ненавистник Советской России», — отзывался о Черчилле Ленин.
Черчилль же, выступая в Палате общин, заявил — Ленина в Россию послали немцы «точно так же, как вы могли бы послать пузырек с тифом или холерой, чтобы вылить его в городской водопровод, и это сработало».
Как утверждает профессор Кембриджа, историк Эндрю Робертс, ужасы марксизма-ленинизма стали очевидны Черчиллю с самого начала, и тот «следил за ними неустанно с жутким интересом, посвятив себя укреплению возможностей Запада защищаться». И его предсказания о большевизме полностью сбылись, добавил Робертс.
Как отмечает Джон Лукач, Черчилль с 1918 года настаивал на вмешательстве союзников по Антанте в Гражданскую войну в России. Он также утверждал, что победа коммунистов будет представлять собой «опасность для европейской цивилизации».
Однако тогдашний британский премьер Ллойд Джордж не поддержал рьяного Черчилля. И британская интервенция и поддержка белых закончились.
«Если Россия должна быть спасена, как я молюсь, чтобы она была спасена, ее должны спасти русские.
Только благодаря русской мужественности, русскому мужеству и русской добродетели может быть достигнуто спасение и возрождение этой некогда могущественной нации и знаменитой ветви европейской семьи. Россия должна быть спасена усилиями русских, и именно из сердца русского народа и его сильной рукой должна вестись борьба против большевизма в России», — заявлял Черчилль в 1919 году.
Черчилль и «крестьянский царь» Сталин
В 1930-х Уинстон Черчилль понимал, отмечает Джон Лукач, что Сталин не был «революционером».
«У него был очень быстрый ум, и он начал видеть эту разницу между Троцким, которого он считал нелепой, третьесортной фигурой, жаждущей мировой революции… и Сталиным — своего рода «крестьянским царем», — заявил американский историк.
Черчилль стал премьером Великобритании в 1940 году, когда уже шла Вторая Мировая война. Англичане тогда еще не были союзниками СССР — даже напротив.
Однако когда Гитлер атаковал Советский Союз 22 июня 1941 года, Черчилль выступил по радио перед британскими подданными. Он заявил, что нападение на СССР — прелюдия к захвату Британских островов нацистами.
«Мы должны оказать России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы уже предложили правительству Советской России любую техническую или экономическую помощь, которую мы в состоянии оказать и которая может быть ему полезной. Мы будем бомбить Германию…» — говорил он в обращении.
В то же время, когда Британия и СССР уже были официальными союзниками, Черчилль заявил, что «нельзя никогда забывать — большевики — крокодилы». И он не может испытывать к ним доверия. А если бы «русское варварство» поглотило культуру государств Европы, это было бы «неизмеримое бедствие».
Его личные отношения со Сталиным были, что называется, рабочими. Черчилль прилетал в Москву лично и пировал со Сталиным в Кремле, обсуждая союзнические обязательства.
«Для России в ее агонии очень повезло иметь во главе этого великого сурового военачальника. Он человек выдающийся, подходящий для мрачных и бурных времен… человек неисчерпаемого мужества и силы воли, и человек прямой и даже резкой речи», — нахваливал Черчилль советского вождя.
В 1942 году положение дел на фронтах Второй Мировой было тяжелым — немцы уверенно побеждали в России, в Африке, топили конвои союзников в океанах. Черчилль прилетел в Москву, чтобы поговорить со Сталиным об открытии второго фронта.
«Я размышлял о моей миссии в это угрюмое, зловещее большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении», — писал Черчилль в мемуарах.
Переговоры были непростыми, и оба политика были не особо довольны их ходом. Однако определенный прогресс все же был достигнут. Британский дипломат сэр Александр Кадоган вспоминал, как увидел Сталина и Черчилля за столом с молочным поросенком и множеством бутылок: «Все выглядели веселыми, как на свадьбе».
Однако Черчилль всегда понимал, что дружить Британия и Советский Союз «не смогут», и к концу Второй Мировой войны уже больше беспокоился о том, чтобы большевики не захватили всю континентальную Европу.
А в 1946 году, произнося свою знаменитую Фултонскую речь, обозначившую начало Холодной войны, Черчилль заявил:
«Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную».
Впрочем, в 1949 году Черчилль, рассуждая о русском народе и пропаганде в СССР, выразил надежду, что «душа человека, замороженная в долгой ночи, может быть разбужена Божьей искрой, и вся система лжи и угнетения предстанет перед судом».
Что думаешь? Комментарии